Виртуальная экскурсия «Космические аппараты. Полет в космос от старта до посадки: рассказывает Олег Котов В космосе вы будете ощущать странные запахи

Невероятные факты

Больше 50 лет назад 12 апреля 1961 года российский космонавт Юрий Гагарин стал первым человеком в космосе, начав эру полета людей в космос. Ракета-носитель Восток-1 с Юрием Гагариным на борту стартовала с космодрома Байконур в 9:07 по московскому времени.

Достигнув беспрецедентной скорости для полета человека в то время, космический корабль вырвался из гравитационного притяжения Земли и вышел на орбиту вокруг нашей планеты, сделав оборот один раз перед тем, как вновь войти в атмосферу и приземлиться на советской земле.

Вот 5 интересных фактов об этой исторической миссии:

1. Как долго Гагарин находился в космосе?

Вся миссия длилась 108 минут, а полет вокруг Земли на скорости 28 260 км/ч занял меньше полутора часов. За это время Восток-1 завершил не совсем круговой оборот на максимальной высоте 327 км, перед тем как замедлиться до точки, когда капсула отсоединилась в атмосферу для баллистического возвращения.

2. Что за аппарат был Восток-1?

Восток-1 представлял собой сферическую капсулу, которая была разработана для того, чтобы устранить изменения в центре тяжести. Таким образом, корабль должен был обеспечить комфорт экипажа состоящего из одного человека, независимо от направления. А вот для чего он не был предназначен, так это для приземления с человеком на борту.

В отличие от более поздних российских космических аппаратов, таких как современный Союз, Восток-1 не был оснащен двигателем для его замедления по мере направления к Земле, и потому Гагарин должен был катапультироваться до того, как достичь Земли на высоте примерно 7 км.

3. Что мешало более ранним миссиям достичь орбиты?

Одним словом можно сказать - скорость. Чтобы избежать гравитационного притяжения Земли, кораблю нужно было достичь скорости 28 260 км/ч или около 8 км/с. До Востока-1 ни одна ракета не была достаточно мощной, чтобы двигаться с такой скоростью. Капсула Востока-1 в форме пушечного ядра помогла ракете и космическому кораблю достичь необходимой скорости.

4. Как тестировали Восток перед миссией Гагарина?

За несколько недель до полета, прототип корабля на котором отправился Гагарин – Восток 3КА-2, завершил полет, на борту которого находился манекен ростом с человека, которого назвали Иван Иванович, и собака Звездочка. Ивана продали на аукционе Сотбис в 1993 году, а капсулу продали в прошлом году на том же аукционе за 2,88 миллиона долларов.

5. Что было до слов "Поехали"?

Гагарин больше всего известен своей фразой "Поехали!", которую он произнес, когда Восток оторвался от Земли. Но в прошлом году появились записи последних слов Гагарина перед первым полетом. Эти данные с бортового магнитофона, куда Гагарин записывал свои мысли во время полета. До всем известных слов "Поехали", на стенограмме был записан любопытный диалог с Сергеем Королевым:

Королев: Там в укладке тубы - обед, ужин и завтрак.

Гагарин: Ясно.

Королев: Понял?

Гагарин: Понял.

Королев: Колбаса, драже там и варенье к чаю.

Гагарин: Ага.

Королев: Понял?

Гагарин: Понял.

Королев: Вот.

Гагарин: Понял.

Королев: 63 штуки, будешь толстый.

Гагарин: Хо-хо.

Королев: Сегодня прилетишь, сразу все съешь.

Гагарин: Не, главное - колбаска есть, чтобы самогон закусывать.

Все смеются.

Королев: Зараза, а ведь он записывает ведь все, мерзавец. Хе-хе.

Правообладатель иллюстрации Thinkstock

Нынешний рекорд скорости в космосе держится уже 46 лет. Корреспондент задался вопросом, когда же он будет побит.

Мы, люди, одержимы скоростью. Так, только за последние несколько месяцев стало известно о том, что студенты в Германии поставили рекорд скорости для электромобиля, а ВВС США планируют так усовершенствовать гиперзвуковые самолеты, чтобы те развивали скорость в пять раз превышающую скорость звука, т.е. свыше 6100 км/ч.

У таких самолетов не будет экипажа, но не потому, что люди не могут передвигаться с такой высокой скоростью. На самом деле люди уже перемещались со скоростью, которая в несколько раз выше скорости звука.

Однако существует ли предел, преодолев который наши стремительно несущиеся тела уже не смогут выдерживать перегрузки?

Нынешний рекорд скорости поровну принадлежит трем астронавтам, которые участвовали в космической миссии "Аполлон 10", - Тому Стаффорду, Джону Янгу и Юджину Сернану.

В 1969 году, когда астронавты облетели вокруг Луны и возвращались обратно, капсула в которой они находились, развила скорость, которая на Земле равнялась бы 39,897 км/час.

"Я думаю, что сто лет назад мы вряд ли могли себе представить, что человек сможет перемещаться в космосе со скоростью почти в 40 тысяч километров в час", - говорит Джим Брей из аэрокосмического концерна Lockheed Martin.

Брей - директор проекта обитаемого модуля для перспективного корабля "Орион" (Orion), который разрабатывается Космическим агентством США НАСА.

По замыслу разработчиков, космический корабль "Орион" – многоцелевой и частично многоразовый - должен выводить астронавтов на низкую орбиту Земли. Очень может быть, что с его помощью удастся побить рекорд скорости, установленный для человека 46 лет назад.

Новая сверхтяжелая ракета, входящая в Систему космических пусков (Space Launch System), должна, согласно плану, совершить свой первый пилотируемый полет в 2021 году. Это будет облет астероида, находящегося на окололунной орбите.

Среднестатистический человек может вынести перегрузку примерно в пять G, прежде чем потеряет сознание

Затем должны последовать многомесячные экспедиции к Марсу. Сейчас, по мысли конструкторов, обычная максимальная скорость "Ориона" должна составлять примерно 32 тысяч км/час. Однако скорость, которую развил "Аполлон 10", можно будет превзойти даже при сохранении базовой конфигурации корабля "Орион".

"Orion предназначен для полетов к различным целям в течение всего своего срока эксплуатации, - говорит Брей. – Его скорость может оказаться значительно выше той, что мы сейчас планируем".

Но даже "Орион" не будет представлять пик скоростного потенциала человека. "По сути дела, не существует другого предела скорости, с какой мы можем перемещаться, кроме скорости света", - говорит Брей.

Скорость света один миллиард км/час. Есть ли надежда, что нам удастся преодолеть разрыв между 40 тысячами км/час и этими величинами?

Удивительным образом скорость как векторная величина, обозначающая быстроту перемещения и направление движения, не является для людей проблемой в физическом смысле, пока она относительно постоянна и направлена в одну сторону.

Следовательно, люди – теоретически – могут перемещаться в пространстве лишь чуть медленнее "скоростного предела вселенной", т.е. скорости света.

Но даже если допустить, что мы преодолеем значительные технологические препятствия, связанные с созданием скоростных космических кораблей, наши хрупкие, состоящие в основном из воды тела столкнутся с новыми опасностями, сопряженными с эффектами высокой скорости.

Могут возникнуть и пока только воображаемые опасности, если люди смогут передвигаться быстрее скорости света благодаря использованию лазеек в современной физике или с помощью открытий, разрывающих шаблон.

Как выдержать перегрузки

Впрочем, если мы намерены передвигаться со скоростью свыше 40 тысяч км/час, нам придется достигать ее, а затем замедляться, не спеша и сохраняя терпение.

Быстрое ускорение и столь же быстрое замедление таят в себе смертельную опасность для организма человека. Об этом свидетельствует тяжесть телесных травм, возникающих в результате автомобильных катастроф, при которых скорость падает с нескольких десятков километров в час до нуля.

В чем причина этого? В том свойстве Вселенной, которое носит название инерции или способности физического тела, обладающего массой, противостоять изменению его состояния покоя или движения при отсутствии или компенсации внешних воздействий.

Эта идея сформулирована в первом законе Ньютона, который гласит: "Всякое тело продолжает удерживаться в своем состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменять это состояние".

Мы, люди, в состоянии переносить огромные перегрузки без тяжких травм, правда, только в течение нескольких мгновений

"Состояние покоя и движение с постоянной скоростью - это нормально для человеческого организма, - объясняет Брей. - Нам скорее следует беспокоиться о состоянии человека в момент ускорения".

Около века назад создание прочных самолетов, которые могли маневрировать на скорости, привело к тому, что пилоты стали говорить о странных симптомах, вызываемых изменениями скорости и направления полета. Эти симптомы включали в себя временную потерю зрения и ощущение либо тяжести, либо невесомости.

Причина заключается в перегрузках, измеряемых в единицах G, которые представляют собой отношение линейного ускорения к ускорению свободного падения на поверхности Земли под воздействием притяжения или гравитации. Эти единицы отражают воздействие ускорения свободного падения на массу, например, человеческого тела.

Перегрузка в 1 G равна весу тела, которое находится в поле тяжести Земли и притягивается к центру планеты со скоростью 9,8 м/сек (на уровне моря).

Перегрузки, которые человек испытывает вертикально с головы до пят или наоборот, являются поистине плохой новостью для пилотов и пассажиров.

При отрицательных перегрузках, т.е. замедлении, кровь приливает от пальцев на ногах к голове, возникает чувство перенасыщения, как при стойке на руках.

"Красная пелена" (чувство, которое испытывает человек, когда кровь приливает к голове) наступает, когда распухшие от крови, полупрозрачные нижние веки поднимаются и закрывают зрачки глаз.

И, наоборот, при ускорении или положительных перегрузках кровь отливает от головы к ногам, глаза и мозг начинают испытывать недостаток кислорода, поскольку кровь скапливается в нижних конечностях.

Сначала зрение туманится, т.е. происходит потеря цветного зрения и накатывает, что называется, "серая пелена", потом наступает полная потеря зрения или "черная пелена", но человек остается в сознании.

Чрезмерные перегрузки ведут к полной потере сознания. Это состояние называют обмороком, вызванным перегрузкой. Многие пилоты погибли из-за того, что на их глаза опускалась "черная пелена" - и они разбивались.

Среднестатистический человек может вынести перегрузку примерно в пять G, прежде чем потеряет сознание.

Пилоты, одетые в специальные противоперегрузочные комбинезоны и обученные особым образом напрягать и расслаблять мышцы торса для того, чтобы кровь не отливала от головы, способны управлять самолетом при перегрузках примерно в девять G.

По достижении стабильной крейсерской скорости в 26 000 км/ч на орбите астронавты ощущают скорость не больше, чем пассажиры коммерческих авиарейсов

"На протяжении коротких периодов времени человеческое тело может переносить гораздо более сильные перегрузки, чем девять G, - говорит Джефф Свентек, исполнительный директор Ассоциации аэрокосмической медицины, расположенной в городе Александрия, штат Вирджиния. - Но выдерживать высокие перегрузки на протяжении длительного периода времени способны очень немногие".

Мы, люди, в состоянии переносить огромные перегрузки без тяжких травм, правда, только в течение нескольких мгновений.

Рекорд кратковременной выносливости поставил капитан ВВС США Эли Бидинг-младший на авиабазе Холломэн в штате Нью-Мексико. В 1958 году он при торможении на специальных санях с ракетным двигателем после разгона до 55 км/ч за 0.1 секунду испытал перегрузку в 82.3 G.

Этот результат зафиксировал акселерометр, закрепленный у него на груди. На глаза Бидинга также упала "черная пелена", но он отделался только синяками во время этой выдающейся демонстрации выносливости человеческого организма. Правда, после заезда он провел три дня в госпитале.

А теперь в космос

Астронавты, в зависимости от средства передвижения, также испытывали довольно высокие перегрузки - от трех до пяти G - во время взлетов и при возвращении в плотные слои атмосферы соответственно.

Эти перегрузки переносятся сравнительно легко, благодаря разумной идее пристегивать космических путешественников к креслам в положении лежа лицом по направлению полета.

По достижении стабильной крейсерской скорости в 26 000 км/ч на орбите астронавты ощущают скорость не больше, чем пассажиры коммерческих авиарейсов.

Если перегрузки не будут представлять собой проблему для длительных экспедиций на кораблях "Орион", то с мелкими космическими камнями – микрометеоритами – все сложнее.

Эти частицы размером с рисовое зернышко могут развивать впечатляющие и при этом разрушительные скорости до 300 тысяч км/час. Для обеспечения целостности корабля и безопасности его экипажа "Орион" оснащен внешним защитным слоем, толщина которого варьируется от 18 до 30 см.

Кроме того, предусмотрены дополнительные экранирующие щиты, а также используется хитроумное размещение оборудования внутри корабля.

"Чтобы не лишиться полетных систем, жизненно важных для всего космического корабля, мы должны точно рассчитывать углы подлета микрометеоритов", - говорит Джим Брей.

Будьте уверены: микрометеориты – не единственная помеха для космических экспедиций, во время которых высокие скорости полета человека в безвоздушном пространстве будут играть все более важную роль.

В ходе экспедиции к Марсу придется решать и другие практические задачи, например, по снабжению экипажа продовольствием и противодействию повышенной опасности раковых заболеваний из-за воздействия на человеческий организм космической радиации.

Сокращение времени в пути снизит остроту таких проблем, поэтому быстрота перемещения будет становиться все более желаемой.

Космические полеты следующего поколения

Эта потребность в скорости воздвигнет новые препятствия на пути космических путешественников.

Новые корабли НАСА, которые угрожают побить рекорд скорости "Аполлона 10", по-прежнему будут полагаться на испытанные временем химические системы ракетных двигателей, используемые со времен первых космических полетов. Но эти системы обладают жесткими ограничениями скорости по причине высвобождения малых величин энергии на единицу топлива.

Наиболее предпочтительный, хотя и труднодостижимый источник энергии для быстрого космического корабля - это антиматерия, двойник и антипод обычной материи

Поэтому, чтобы существенно увеличить скорость полета для людей, отправляющихся на Марс и далее, необходимы, как признают ученые, совершенно новые подходы.

"Те системы, которыми мы располагаем сегодня, вполне в состоянии доставить нас туда, - говорит Брей, - однако все мы хотели бы стать свидетелями революции в двигателях".

Эрик Дэвис, ведущий физик-исследователь в Институте перспективных исследований в Остине, штат Техас, и участник программы НАСА по прорывным разработкам в физике движения, шестилетнего исследовательского проекта, завершившегося в 2002 году, выделил три наиболее перспективных средства, с точки зрения традиционной физики, способных помочь человечеству достичь скоростей, разумно достаточных для межпланетных путешествий.

Если коротко, речь идет о явлениях выделения энергии при расщеплении вещества, термоядерном синтезе и аннигиляции антиматерии.

Первый метод заключается в делении атомов и применяется в коммерческих ядерных реакторах.

Второй, термоядерный синтез, заключается в создании более тяжелых атомов из простых атомов – такого рода реакции питают энергией Солнце. Это технология, которая завораживает, но не дается в руки; до ее обретения "всегда остается еще 50 лет" - и так будет всегда, как гласит старый девиз этой отрасли.

"Это весьма передовые технологии, - говорит Дэвис, - но они основаны на традиционной физике и прочно утвердились еще на заре Атомного века". По оптимистическим оценкам, двигательные системы, основанные на концепциях деления атомов и термоядерном синтезе, в теории, способны разогнать корабль до 10% скорости света, т.е. до весьма достойных 100 миллионов км/час.

Наиболее предпочтительный, хотя и труднодостижимый источник энергии для быстрого космического корабля - это антиматерия, двойник и антипод обычной материи.

Когда два вида материи приходят в соприкосновение, они уничтожают друг друга, в результате чего выделяется чистая энергия.

Технологии, позволяющие вырабатывать и хранить – пока крайне незначительные – количества антиматерии, существуют уже сегодня.

В то же время производство антивещества в полезных количествах потребует новых специальных мощностей следующего поколения, а инженерной мысли придется вступить в конкурентную гонку по созданию соответствующего космического корабля.

Но, как говорит Дэвис, немало отличных идей уже прорабатывается на чертежных досках.

Космические корабли, приводимые в движение энергией антиматерии, смогут перемещаться с ускорением в течение нескольких месяцев и даже лет и достигать более существенных процентов от скорости света.

При этом перегрузки на борту будут оставаться приемлемыми для обитателей кораблей.

Вместе с тем, такие фантастические новые скорости будут таить в себе и иные опасности для организма человека.

Энергетический град

На скорости в несколько сот миллионов километров в час любая пылинка в космосе, от распыленных атомов водорода до микрометеоритов, неизбежно становится пулей, обладающей высокой энергией и способной прошить корпус корабля насквозь.

"Когда вы передвигаетесь с очень высокой скоростью, это означает, что частицы, летящие вам навстречу, движутся с теми же скоростями", - говорит Артур Эдельстайн.

Вместе с покойным отцом, Уильямом Эдельстайном, профессором радиологии в Медицинской школе Университета имени Джона Хопкинса, он работал над научным трудом, в котором рассматривались последствия воздействия атомов космического водорода (на людей и технику) во время сверхбыстрых космических путешествий в космосе.

Водород начнет разлагаться на субатомные частицы, которые будут проникать внутрь корабля и подвергать воздействию радиации как экипаж, так и оборудование.

Двигатель Алькубьерре понесет вас, как серфингиста, несущегося на доске по гребню волны Эрик Дэвис, физик-исследователь

На скорости, равной 95% скорости света, воздействие такой радиации будет означать почти мгновенную смерть.

Звездолет нагреется до температур плавления, перед которыми не устоит ни один мыслимый материал, а вода, содержащаяся в организме членов экипажа, немедленно закипит.

"Это все крайне неприятные проблемы", - замечает Эдельстайн с мрачным юмором.

Он и его отец приблизительно подсчитали, что для создания некоей гипотетической системы магнитной защиты, способной оградить корабль и находящихся в нем людей от смертоносного водородного дождя, звездолет может перемещаться со скоростью, не превышающей половины скорости света. Тогда люди на борту имеют шанс выжить.

Марк Миллис, физик, занимающийся проблемами поступательного движения, и бывший руководитель программы НАСА по прорывным разработкам в физике движения, предупреждает, что этот потенциальный предел скорости для полетов в космосе остается пока проблемой отдаленного будущего.

"На основании физических знаний, накопленных к настоящему времени, можно сказать, что развить скорость свыше 10% от скорости света будет крайне трудно, - говорит Миллис. – Опасность нам пока не угрожает. Простая аналогия: зачем переживать, что мы можем утонуть, если мы еще даже не вошли в воду".

Быстрее света?

Если допустить, что мы, так сказать, научились плавать, сможем ли мы тогда освоить скольжение по космическому времени - если развивать дальше эту аналогию - и летать со сверхсветовой скоростью?

Гипотеза о врожденной способности к выживанию в сверхсветовой среде хотя и сомнительна, но не лишена определенных проблесков образованной просвещенности в кромешной тьме.

Один из таких интригующих способов перемещения основан на технологиях, подобных тем, что применяются в "варп-двигателе" или "двигателе искривления" из сериала "Звездный путь".

Принцип действия этой силовой установки, известной еще как "двигатель Алькубьерре"* (названного по фамилии мексиканского физика-теоретика Мигеля Алькубьерре), состоит в том, что он позволяет кораблю сжимать перед собой нормальное пространство-время, описанное Альбертом Эйнштейном, и расширять его позади себя.

По существу, корабль перемещается в некоем объеме пространства-времени, своеобразном "пузыре искривления", который движется быстрее скорости света.

Таким образом, корабль остается неподвижным в нормальном пространстве-времени в этом "пузыре", не подвергаясь деформациям и избегая нарушений универсального предела скорости света.

"Вместо того чтобы плыть в толще воды нормального пространства-времени, - говорит Дэвис, - двигатель Алькубьерре понесет вас, как серфингиста, несущегося на доске по гребню волны".

Есть тут и определенный подвох. Для реализации этой затеи необходима экзотическая форма материи, обладающая отрицательной массой, чтобы сжимать и расширять пространство-время.

"Физика не содержит никаких противопоказаний относительно отрицательной массы, - говорит Дэвис, - но никаких ее примеров нет, и мы никогда не встречали ее в природе".

Существует и другой подвох. В опубликованной в 2012 году работе исследователи из Университета Сиднея предположили, что "пузырь искривления" будет накапливать заряженные высокой энергией космические частицы, поскольку неизбежно начнет взаимодействовать с содержимым Вселенной.

Некоторые частицы будут проникать внутрь самого пузыря и накачивать корабль радиацией.

Застрявшие в досветовых скоростях?

Неужели мы так и обречены застрять на этапе досветовых скоростей по причине нашей деликатной биологии?!

Речь ведь не столько о том, чтобы установить новый мировой (галактический?) рекорд скорости для человека, сколько о перспективе превращения человечества в межзвездное общество.

Со скоростью в половину скорости света - а это тот предел, который, согласно данным изысканий Эдельстайна, способен выдержать наш организм - путешествие к ближайшей звезде в оба конца займет более 16 лет.

(Эффекты расширения времени, под воздействием которых для экипажа звездолета в его системе координат пройдет меньше времени, чем для людей, оставшихся на Земле в своей системе координат, не приведут к драматическим последствиям на скорости, составляющей половину скорости света).

Марк Миллис полон надежд. Принимая во внимание, что человечество изобрело противоперегрузочные костюмы и защиту от микрометеоритов, позволяющие людям безопасно путешествовать в великой голубой дали и усеянной звездами черноте космоса, он уверен, что мы сможем найти способы выживания, на какие бы скоростные рубежи не вышли в будущем.

"Те же самые технологии, которые смогут помочь нам достигать невероятных новых скоростей перемещения, - размышляет Миллис, - обеспечат нас новыми, пока неведомыми возможностями для защиты экипажей".

Примечания переводчика:

*Мигель Алькубьерре выдвинул идею своего "пузыря" в 1994 году. А в 1995 году российский физик-теоретик Сергей Красников предложил концепцию устройства для космических путешествий быстрее скорости света. Идея получила название "трубы Красникова".

Это искусственное искривление пространства времени по принципу так называемой кротовой норы. Гипотетически корабль будет двигаться по прямой от Земли к заданной звезде сквозь искривленное пространство-время, проходя через другие измерения.

Согласно теории Красникова, космический путешественник вернется обратно в то же самое время, когда он отправился в путь.

Космонавт - слишком почётная профессия, чтобы оставаться анонимом. О своей работе нам рассказал лётчик-космонавт Центра подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина, полковник ВВС Валерий Токарев.
О страхе.
Я не сказал бы, что там страшно. Ты профессионал и адаптируешься к работе, поэтому тебе некогда думать о страхе. Я не боялся ни на старте, ни на спуске - у нас же постоянно фиксируются и пульс, и давление. На станции вообще через какое-то время чувствуешь себя как дома. Но есть щекотливый момент, когда надо выходить в открытый космос. Прямо-таки не хочется туда выходить.

Это как первый прыжок с парашютом. Вот перед тобой открытая дверь и высота 800 метров. Пока сидишь в самолёте и под тобой вроде какая-то твердь - не страшно. А потом надо шагнуть в пустоту. Победить в себе естество человеческое, инстинкт самосохранения. Такое же чувство, только гораздо более сильное, когда ты выходишь в открытый космос.

Перед выходом ты надеваешь скафандр, в шлюзовой камере сбрасываешь давление, но находишься ещё внутри станции, которая летит со скоростью 28 тысяч километров в час по орбите, но это твой дом. И вот ты открываешь люк - открываешь вручную, - а там темнота, бездна.

Когда ты на теневой стороне, ты не видишь ничего под собой. И понимаешь, что внизу сотни километров бездны, мрака, темноты и тебе из освещённой обжитой станции надо идти туда, где ничего нет.

При этом ты в скафандре, а это не деловой костюм, в нём неудобно. Он жёсткий, и эту жёсткость надо преодолевать физически. Двигаешься только на руках, ноги висят балластом. К тому же ухудшается обзор. А тебе надо перемещаться вдоль станции. И ты понимаешь, что если отцепился, то смерть неминуема. Достаточно на два сантиметра промахнуться, тебе может одного миллиметра не хватить - и будешь вечно дрейфовать рядом со станцией, а оттолкнуться-то не от чего, и тебе уже никто не поможет.

Но даже к этому привыкаешь. Когда выплываешь на солнечную сторону, становится видно планеты, родную голубую Землю, становится спокойнее, пусть она от тебя в тысячах километров.

О том, каких берут в космонавты
Космонавтом может стать любой гражданин России, подходящий под определённые требования. Это только первый, гагаринский, набор был из военных лётчиков, потом стали брать ещё и инженеров, и представителей других специальностей. Сейчас заявку в космонавты можно подать, имея любое высшее образование, хоть филологическое. А потом уже людей отбирают по стандарту: проверяют здоровье, проводят психологические тесты... В последнем наборе, например, только один лётчик.

Но в космос в итоге летят далеко не все, по статистике около 40−50 % из тех, кто прошёл обучение. Кандидат постоянно готовится, но не факт, что в конце концов полёт состоится.

Минимальное время подготовки - пять лет: полтора года общая космическая подготовка, потом полтора года подготовка в группе - это ещё не экипаж, ещё полтора года подготовка в экипаже, с которым предстоит лететь. Но в среднем до первого полёта проходит гораздо больше времени - у кого-то десять лет, а у кого-то и дольше. Поэтому юных и неженатых космонавтов практически не бывает. В центр подготовки люди приходят обычно уже в возрасте около 30, как правило, женатые.

Космонавт должен изучить Международную космическую станцию, корабль, динамику полёта, теорию полёта, баллистику... В наши задачи на орбите также входит вести съёмки, монтировать и отправлять на Землю сюжеты с борта станции. Поэтому космонавты осваивают и операторскую работу. И, безусловно, требования к поддержанию физической формы постоянные, как у спортсменов.

О здоровье
У нас шутят: космонавтов отбирают по здоровью, а спрашивают потом как с умных. Проблема здоровья даже не в том, чтобы пережить перегрузки, это не так сложно, как принято считать, сейчас даже неподготовленные люди летают в космос как туристы.

Но туристы всё-таки летают на неделю, а профессиональный космонавт проводит на орбите много месяцев. И мы там работаем. Это туриста на взлёте к креслу пристегнул - и всё, его задача - выжить. А космонавт должен работать, невзирая на перегрузки: и связь поддерживать с Землёй, и быть готовым взять на себя управление в случае отказов, - в общем, должен контролировать всё.

Медицинский отбор в космонавты сейчас, как и раньше, очень сложный. Мы проходили его в Седьмом научном испытательном госпитале ВВС в Сокольниках и называли это место «гестапо». Потому что там тебя насквозь сканируют, что-то заставят пить, что-то уколют, что-то вырвут.

Тогда модно было удалять гланды, скажем. Они у меня и не болели совсем, но мне сказали, что надо вырезать. И когда ты проходишь отбор, противоречить врачам себе дороже.

Хотя у некоторых было гораздо хуже. Многие лётчики просто боялись идти в космонавты, потому что многих из них после медосмотра списывали с лётной работы. То есть ты и в космос не летишь, и на самолёте тебе летать запрещают.

О первом полёте
Ты к нему долго готовишься, ты профессионал, всё умеешь, но ты же никогда по-настоящему не испытывал ощущение невесомости.

Всё происходит очень быстро: предполётное волнение, потом сильная вибрация, ускорение, перегрузки и тут - раз! Ты в космосе. Двигатели выключаются - и полная тишина. И одновременно весь экипаж всплывает, то есть вы пристёгнуты ремнями, но тело уже обезвешено. Вот тогда наступает чувство эйфории. За окном - ярчайшие краски. В космосе нет полутонов, там всё насыщенное, очень контрастное.

Сразу хочется всё ощутить, покрутиться в воздухе, поддаться чувству радости, но когда ты член экипажа, в первую очередь надо работать. Очень много всего происходит одновременно: надо следить за тем, как раскрываются антенны, проверять герметичность и так далее. И только после того, как ты убедился, что всё в порядке, можно снять скафандр и по-настоящему насладиться невесомостью - покувыркаться.

Опять же, кувыркаться опасно. Помню, опытные космонавты начинали двигаться очень плавно, а мы, новички, крутились-вертелись. А потом вестибулярный аппарат сходит с ума. И ты понимаешь, что с ним надо аккуратнее, потому что могут начаться приступы тошноты.

О запахах
Это ты на Земле добежал до туалета, а даже если не добежал - ничего страшного. А там, если промахнулся, всё это будет летать внутри в атмосфере. И надо будет собирать специальным пылесосом. Но запахи пылесосом не соберёшь. А атмосфера одна, и она портится.

Запахи на станции постоянно накапливаются, так что, когда первый раз туда прибываешь, чувствуешь себя не очень комфортно. Мы же там и спортом занимаемся, а форточку не откроешь, не проветришь.

Но человек к запахам привыкает очень быстро. Так что нельзя сказать, что всё время на орбите ты чувствуешь дискомфорт. Только первое время, когда открываешь люк корабля и вплываешь на станцию. Хотя ещё несколько месяцев назад время со старта до стыковки составляло 34 часа, так что атмосфера и на самом корабле успевала наполняться разными запахами и особой разницы не чувствовалось. Это сейчас летишь всего шесть часов, так что в корабле остаётся более-менее свежий воздух.

О невесомости
Первые дни сложно спать: голова не чувствует никакой опоры, это очень непривычно. Некоторые привязывают голову к спальнику. Никакие вещи нельзя оставить незакреплёнными: улетят. Но уже через неделю ты полностью привыкаешь к невесомости и живёшь в штатном режиме, вырабатывается распорядок дня: сколько спать, когда есть.

Ногами в невесомости ты не пользуешься вообще, некоторые мышцы атрофируются, несмотря на то, что каждый день ты тренируешься на специальных тренажерах. Поэтому и возвращаться на Землю гораздо труднее, чем улетать, перегрузка переносится сложнее.

А потом первое время на Земле ты всё не можешь привыкнуть, что надо нести вес своего тела. Там же пальчиком оттолкнулся - полетел. Передавать предметы товарищу не надо, кинул предмет - он полетел. Чем грешили некоторые после того, как полгода провели в космосе? Застолье, кто-то просит передать что-нибудь, рюмку, например. Ну космонавт и кидает рюмку через стол.

О международной космической станции
Станция, как и космический корабль, состоит из модулей. Это отсеки метра четыре в диаметре и не больше 15 метров в длину. У каждого космонавта есть свой уголок: ночью приходишь, привязываешь спальник, сам туда заплываешь. Рядом обычно плавает ноутбук, радио, чтобы можно было тебя, если что, быстро поднять.

Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Наверняка каждый человек, хоть однажды смотревший в звездное небо, мечтал полететь в космос и разглядеть всю эту красоту поближе. Вероятно, самым настойчивым из нас даже удастся воплотить эту мечту в жизнь.

Ну а мы в сайт заинтересовались, какие изменения могут произойти с телом, если вы отважитесь полететь в космос. В конце вас ждет приятный бонус.

9. Вашему организму придется адаптироваться

Примерно половина людей, которые летали в космос, испытывали космическую болезнь. В космическом пространстве на человека не действует земная гравитация , а значит, нет давления на организм. Из-за этого космонавты испытывают тошноту, головную боль, дезориентацию, дискомфорт, головокружение, а порой рвоту . Этот синдром, как правило, наблюдается всего пару дней, потом организм адаптируется.

8. В космосе вы будете ощущать странные запахи

В космосе нет воздуха, и, казалось бы, он совсем не должен пахнуть. Однако, по словам летавших людей, когда они находятся на борту космического корабля, его пространство пахнет жареным стейком . Другие сравнивают его аромат скорее с металлом, порохом или... горелой помойкой.

Специалисты говорят, что эти запахи возникают внутри закрытого пространства корабля. Их причиной могут быть человеческий пот и кожа, обшивка, приборы, продукты жизнедеятельности. Запахи могут быть принесены и из открытого космоса. Например, если астронавту пришлось работать рядом с двигателем корабля и остатки выхлопов попали на скафандр.

7. Вы рискуете потерять ногти

Слишком громоздкие перчатки скафандра мешают нормальному кровотоку в пальцах. Чаще всего это приводит к шелушению ногтей. Но нередки ситуации, когда у космонавтов отпадают ногти из-за давления, которое оказывается на ногти.

Поэтому неудивительно, что не раз бывали случаи, когда астронавты заранее специально удаляли ногти, если в плане стоял выход в открытый космос.

6. Перестанете храпеть

В космосе пониженная гравитация также влияет и на нашу дыхательную систему - на язычок и небо не оказывается значимого давления, поэтому не возникает непроизвольной вибрации. Из-за этого многие проблемы, связанные со сном, в космосе просто отпадают. Например, если вы до полета храпели, в космосе перестанете.

5. Начнутся проблемы со зрением

Длительное пребывание в космосе также чревато тем, что ваше зрение с большой вероятностью станет размытым. Нахождение в состоянии невесомости приводит к тому, что жидкости организма начинают приливать в верхнюю часть тела. Из-за этого повышается внутричерепное давление и начинает действовать на зрительные нервы. Кратковременное пребывание в таком состоянии не опасно, а вот длительное наносит ощутимый вред глазам.

4. Кости станут более хрупкими, а мышцы - очень слабыми

Парение - единственный способ передвижения на борту космического корабля и в открытом космосе. Людям не требуется точка опоры для передвижения, в результате становятся хрупкими кости нижних конечностей и возникает риск мышечной атрофии.

Вероятно, изменения коснутся и вашего сердца - оно может уменьшиться, так как нагрузка на него при нахождении в условиях микрогравитациии значительно снизится.

3. Вы станете выше на пару сантиметров

Когда вы окажетесь в космосе, ваш рост увеличится на 3–5 см. Это объясняется тем, что из-за микрогравитации на позвоночник действует очень низкое давление. От этого он начинает растягиваться, и вы становитесь выше . После возвращения на Землю все встанет на свои места.

2. Без скафандра в открытом космосе вы наверняка погибнете

Допустимой ежегодной дозой для сотрудника атомной электростанции считаются 20 миллизиверт - в 20 раз больше, чем получает обычный человек.

Для сравнения, космонавт, находящийся год на МКС, получает 200 миллизиверт. За 5 лет пребывания в космосе человек получает дозу облучения, сравнимую с той, что обычно получают в течение всей жизни. Все это может спровоцировать развитие лучевой болезни. Возрастает риск повреждения нервной системы - вероятны нарушения познавательных и моторных функций, негативные изменения в поведении.

Бонус

Но несмотря на все минусы, связанные с космической одиссеей, есть то, что как магнитом тянет в космос. Некоторые астронавты рассказывают, что во время своих космических полетов испытывали так называемое чувство озарения, эйфории, прозрения.

Космонавт Рассел Швайкарт так описал нашу Землю: «Эта крошечная потрясающая Земля. Планета, позволяющая нам жить, дающая нам все то, что у нас есть: еду, которой мы питаемся, воду, которую мы пьем, воздух, которым дышим, красоту всей этой природы. В ней все настолько идеально сбалансировано и организовано для того, чтобы мы могли здесь жить. Насколько же она удивительно прекрасна».

Нестись над Землей в громыхающей бочке с атрофировавшимися мышцами и мозолями в нежных местах? Олег Котов, командир корабля «Союз ТМА-10», бортинженер МКС-15, 452-й космонавт мира, 100-й космонавт России, утверждает, что это и есть работа мечты. В честь Дня космонавтики мы публикуем его невероятный рассказ о профессии космонавта.

Р ассказать вам, что это такое - летать в космос? Расскажу. Ремарка для начала: надо разделять ощущения старта, первых двух дней полета (пока «Союз» летит к МКС), жизнь на станции, посадку и первые недели на Земле.

Старт

Полет начинается не с момента отрыва ракеты-носителя от стартового стола, а с пробуждения в кровати в день старта. Ощущения похожи на отъезд человека в очень длительную командировку: лежишь и прокручиваешь в голове, все ли сделал - пристроил домашних животных, убрал в квартире. Потом начинается суетливое время, где все расписано по минутам: когда мы встаем, когда завтракаем, когда проходим медицинский контроль, когда (по традиции) расписываемся на дверях номера в гостинице космонавтов, когда садимся в автобус. Существует легенда, что Юрий Гагарин по пути к старту попросил остановить автобус и пописал на колесо. И после него эта традиция старательно поддерживалась. Автобус действительно останавливается в степи на две-три минуты, но на колесо теперь не писают, космонавты по крайней мере. Очень много мороки: разгерметизировать скафандр, раскрыть его (а это тебе не ширинку расстегнуть) и так далее. Разве что техперсонал.

А вот «Белое солнце пустыни» вечером перед стартом смотрим обязательно. Хотя сейчас мало кто знает почему. А дело в том, что до появления видеокамер подготовке космонавта к рабочим съемкам на орбите уделяли очень много внимания. Ведь на станцию брали ограниченный запас кинопленки, и ее надо было расходовать очень эффективно. Космонавтов учили операторскому мастерству, причем профессионально. Как выстроить кадр, как - сцену, как поставить свет, как - камеру, когда снимать большой план, когда - малый. Идеальным учебным фильмом оказалось «Белое солнце пустыни», классика операторского искусства. С появлением видеокамер необходимость в такой подготовке частично отпала. Сейчас мы берем не столько мастерством, сколько объемом отснятого материала. А традиция просмотра осталась.

«Это рабочая станция с инструментом,
которая крепится на скафандре спереди.
На ней всяческие приспособления,
мешочек для мусора, страхующие
карабинчики, фотоаппарат»

Итак, едем к кораблю. Если честно, ожидаешь большего - тревожности, переживаний и страхов. Чистоту ощущений убивают годы подготовки, мы все это уже делали много раз, даже на автобусе к кораблю два раза выезжали, на примерки. Ощущение, что едешь на привычную работу. Подъезжаем к старту, докладываем Госкомиссии, машем рукой прессе и провожающим и приступаем к не очень романтичным будням. Поднимаемся к кораблю в очень маленькой кабинке, где еле-еле умещаемся вчетвером - мы в скафандрах и оператор лифта. От верхней лифтовой площадки к самому кораблю проброшен хлипкий на вид мосток. Все это к тому же довольно ощутимо раскачивается от ветра на высоте полусотни метров. По мосткам ты забираешься в корабль, вернее протискиваешься, как говорится, на выдохе. И сидишь в одной позе 2,5 часа до старта. Становится жарко, ты потеешь. Сам старт воспринимается как облегчение - ну наконец-то!

Ракета-носитель, безусловно, транспортное средство повышенной опасности. Но страха как такового нет. Я бы сказал, присутствует напряженность. Нечто похожее испытываешь, когда едешь на предельной скорости на автомобиле: страха ведь нет, глаза не закрываешь и руль не бросаешь, но напряжение и концентрация довольно сильные.

Ощущения во время выведения на орбиту смазываются очень напряженной работой: все время занят контролем приборов, связью с Землей, просмотром бортовой документации. Единственное, что замечаешь, - отделение ступеней. Первые две отделяются сравнительно мягко, масса оставшейся ракеты еще велика. А вот отделение третьей пропустить трудно - сравнимо с хорошим пинком под зад. Срабатывают пироболты, отбрасывают назад остатки ракеты, и начинается состояние невесомости.

Невесомость

Вначале она ощущается несильно - мы крепко пристегнуты ремнями к креслу, что сохраняет давление на спину. Но вот карандаш куда-то улетел. Вот блокнот поплыл. Особых впечатлений, какой-то радости от того, что наконец попал в космос, нет, первые 4–5 минут невесомости связаны с большим количеством работы: проверка всех систем корабля, связь с Центром управления полетами, параллельно идет поздравление руководителя Роскосмоса с удачным выведением. После чего мы выходим из зоны радиовидимости, и полтора часа - тишина. Можно освоиться, прислушаться к ощущениям. Невесомость - это и есть главное и самое сильное ощущение от космического полета. Никаких земных аналогов нет: ни плавание с аквалангом, ни затяжные прыжки с парашютом. Полеты на специально оборудованных самолетах, так называемые 30-секундные полеты в невесомость, дают весьма приблизительное понятие, но совсем не затрагивают, например, физиологию.

«Наш экипаж: командир Федор Юрчихин, я и бортинженер, астронавт НАСА Сунита Уильямс»

Как рыба

Первые ощущения от пребывания в невесомости - дезориентация. Отстегиваешься - начинаешь взлетать. Снимаешь перчатки, а они висят в воздухе. Сложно сфокусировать зрение. Очень трудно соразмерять усилия - ведь никакого сопротивления нет. Нужно что-то сделать, усилие несоразмерное, тебя кидает в сторону, ты пытаешься тормозить, прикладываешь еще большее усилие - кидает в другую. Понимаешь, что головой лучше не крутить - появляется укачивание. В иллюминатор тоже лучше долго не смотреть - начинает мутить. К тому же корабль летит в постоянной закрутке, обеспечивающей ориентацию солнечных батарей на Солнце. Один оборот за три минуты, но и этого достаточно, чтобы вызвать приступы тошноты. За редкими перерывами, когда корабль выполняет маневры, «Союз» вращается двое суток. Один виток вокруг Земли занимает полтора часа, через шесть витков наступает первое время отдыха экипажа.

Тяжело справиться с едой. Система тюбиков, знакомая всем по телепередачам с детства, давно уже канула в Лету. Есть обычные консервные банки, есть сок в 200-граммовых пакетиках, которые можно купить в любом супермаркете. Это называется оптимизацией затрат. И со всем этим надо справляться.

Если крошка или капля попадает в атмосферу станции, сначала пытаешься, как рыба, заглотить. Ну и ощущение все время такое, что кормишься как рыба. А если кусочек еды попал на поверхность и прилип, то тут же собираешь все это салфеткой. Это, кстати, тоже необходимый ритуал жизни в невесомости - если ты видишь, что что-то летит (кусочек еды, капля, небольшой мусор), то должен сразу все убрать. А то его можно вдохнуть и иметь большие неприятности.

В первые дни прием еды похож больше на выступление клоунов: достаешь ложкой кусок из банки, немного не рассчитал ускорение - и кусок пролетает мимо рта. Ты тут же все бросаешь и кидаешься в погоню. Оттолкнулся хорошо ногами, а тормозишь уже головой. Синяки и ссадины - непременные атрибуты первых дней пребывания в невесомости.

Боль

На второй день мы ждем стыковки со станцией и обживаем корабль. До этого мы видим свой аппарат 2–3 раза: запечатанное изделие, все в пломбах и красненьких заглушках. А тут ты понимаешь, что вот, он твой! Как в новый автомобиль садишься, сразу начинаешь всякие бардачки открывать: а здесь что лежит, а это для чего, а вот тут как интересно! Но в целом второй день на орбите достаточно скучный и ничем, кроме связи с Землей и головной боли, не заполнен.

Из-за перераспределения крови в организме у всех членов экипажа без исключения начинаются очень серьезные головные боли. Наш организм на Земле привык к тому, что кровь поступает в ноги практически под воздействием силы тяжести, а сердце эту кровь из ног закачивает в голову. В невесомости вес исчезает, но механизмы перекачки продолжают действовать: вся кровь оказывается в голове, которая отзывается сильной болью, а оставшиеся без снабжения ноги в итоге мерзнут. Несколько ослабить этот эффект позволяют обычные обезболивающие и эластичные жгуты на ноги, напоминающие дамские подвязки. Само собой, без всяких кружев. Жгуты пережимают сосуды на ногах, ограничивая венозный возврат крови. Правда, носить их можно всего несколько часов в сутки. Через неделю-две организм приспосабливается и боль проходит.

Станция

Два первых сильных впечатления от входа на станцию - запах и объем. Когда корабль пристыковывается, то открываются последовательно два люка. Когда открываешь первый люк, в шлюз, то втягиваешь в себя запах космоса. Он пахнет металлом, как после электросварки. Думаю, это связано с ионизацией металла космическими лучами. Открывается второй люк, и тут в нос ударяет собственно запах станции - что-то вроде ароматов затхлого подвала или гаража. Во время полета чувствительность к запахам вообще усиливается. Становишься гурманом. Прибывает шаттл или грузовой «Прогресс», сразу плывешь его нюхать, отмечая тончайшие нюансы: тут слегка пахнет цитрусовыми, а тут немного яблоками. Для того чтобы подольше сохранить эти ощущения, иногда люк во вновь прибывший корабль прикрывается. Захочешь глотка свежего воздуха - подплыл, открыл люк, вдохнул полной грудью и закрыл.

Ну и после маленького корабля станция поражает объемом. На станции всегда кто-то есть. Забираешься внутрь, а там старожилы летают - легко и непринужденно. Слегка оттолкнувшись кончиками пальцев, они пролетают десятиметровый модуль, снайперски попадая в люк. Именно это всегда и показывают на видео со станции. Само собой, тут же пытаешься повторить - ничего подобного. Больше всего ты напоминаешь бильярдный шар, посланный неумелой рукой. Где-то зацепился, где-то ногами затормозил, а где-то головой, где-то что-то сбил. Новичка сразу видно: он передвигается медленно, в полете для торможения раздвигает ноги, наподобие ласточкина хвоста, и не столько тормозит ими, сколько сбивает все вокруг. И за новичком тянется шлейф из сбитых приборов, объективов и прочих предметов. Через неделю-две неловкость проходит, а через полгода становишься настоящим асом. Куда-то надо - оттолкнулся одним пальцем, долетел и затормозил одним пальцем - правда, на ноге.

Кстати, в невесомости довольно быстро сходят мозоли на стопах, и кожа там становится нежной, как у младенца. Зато натираются небольшие мозоли в самом неожиданном месте - на верхней поверхности больших пальцев ног - именно ими тормозят и фиксируются во время работы. Ведь руки для работы, а держатся космонавты пальцами ног. И завидуют обезьянам, у которых есть чудесные хвосты.

И еще одно необычное ощущение - пространственная ориентация. Поначалу ты очень четко понимаешь, где верх и где низ. Внутренне четко знаешь: вот пол, вот потолок, а вот стены. И если ты перелетел на стену, то понимаешь, что сидишь на стене. Как муха. Но через месяц-два ощущения меняются: перемещаешься на стену, и она в голове - щелк! - становится полом, и все встает на свои места.

Что поначалу досаждает - шум. На станции очень шумно, более 70 дБ, примерно как от проходящего рядом поезда. Причем самые шумные места - стыковочный отсек и, что обидно, наш жилой модуль. Но через некоторое время привыкаешь и перестаешь его замечать.

Ураган «Деннис» над Мексиканским заливом. Мы в течение недели наблюдали его зарождение и эволюцию».

Мечта

О чем мечтает солдат на срочной службе, когда думает о скором дембеле? Сначала наесться вдоволь. Потом - выспаться. Ну а потом - о женщине. Космонавт же больше всего мечтает о душе - постоять под струей, чтобы потоком вода по телу лилась. Руки помыть в раковине.

Гигиене в космосе уделяется много внимания - замкнутый объем, и можно очень легко получить какое-нибудь кожное заболевание. Физкультурой позанимался, физическим трудом, вспотел - тут же надо протереться влажным полотенцем, пропитанным антисептическим раствором. Не протерся - уже через полчаса все высыхает, начинает чесаться. На станции идет борьба за каждый грамм влаги, поэтому использованное полотенце не выбрасывают, а оставляют высушиваться, чтобы влага ушла в атмосферу. Затем используют второй раз как уже сухое и только после этого выбрасывают. Точно так же не выбрасывается белье после занятий спортом, а сначала высушивается досуха. И каждый день моешь голову, иначе начинается зуд. Существует специальный безмыльный шампунь, который сначала тщательно наносишь на волосы, отжимаешь туда еще капельку воды, а после удаляешь полотенцем. Другое неудобство - приходится глотать зубную пасту, прополоскать рот ведь невозможно. А паста самая обыкновенная, которой все на Земле пользуются. Поэтому стараются ее на щетку наносить по минимуму.

Сложно организоваться, чтобы просто пописать. Как встать, как себя зафиксировать. Руки все заняты - одна держит трубку-мочеприемник, вторая - салфетку на случай, если капля-другая уйдет в атмосферу, поэтому фиксируешься ногами. Опять же все сделал - должен все вычистить за собой небольшими специальными салфетками.

Вторая мечта космонавта - поспать на нормальной кровати, чтобы чувствовать матрас телом. Первый день пребывания в космосе - это первая попытка заснуть в невесомости, когда не чувствуешь опоры, пытаешься как-то расположиться в спальном мешке, вообще никак не лежишь, ни на боку, ни на спине. Заплыл в спальный мешок, застегнулся и висишь в позе эмбриона. Просыпаешься - а перед глазами висят твои руки. Я под конец полета приспособил под свои нужды куски упаковочного пенопласта. Засовывал их особым образом в мешок, они давили на спину, вызывая иллюзию, что я лежу. И после этого просыпаешься утром, тебе хорошо, лежишь на кровати и думаешь - почему ж это зеркало на потолке?

Посадка

Сама посадка очень скоротечна, очень динамична. От момента расстыковки до посадки проходит три-четыре часа. Попрощались с остающимися, пофотографировались, закрыли люки, сели, пристегнулись. Ощущения более жесткие, чем при старте. Мне вообще «повезло»: у нас при посадке произошел отказ системы автоматического управления спуском и наш «Союз» спускался по баллистической траектории, вместо стандартных перегрузок 3–4 g мы испытали все 9. В принципе, это штатная ситуация, правда менее приятная и более редкая - пережить ее довелось всего трем экипажам, в том числе и нашему.

9 g мы проходили на Земле на центрифуге, но они были плавные, без рывков, а при посадке - сильные продольные и поперечные вибрации. Но думаешь не о том, чтобы не развалиться, а о том, как бы не задохнуться. Грудная клетка пытается схлопнуться, и если выдохнешь, обратно уже не вдохнешь - у человека просто нет таких мышц, которые бы распрямили ее. Поэтому изо всех сил держишь грудную клетку и немножко дышишь животом. Но этому учат на Земле, и это мгновенно вспоминается. Опять же, западает язык, и ты не можешь говорить, а только хрипишь. Но 30 секунд можно и похрипеть.

Перегрузка 30–40 секунд нарастает, потом 20–30 секунд держится, потом плавно уходит: все это во время торможения в плазме атмосферы. Лежишь расплющенный и смотришь в иллюминатор, как горит плазма, потом начинает гореть обшивка, появляется сажа, плавится и начинает течь металл. Ощущения очень скоростной езды по очень ухабистой дороге: непрерывная тряска и удары. Взведение парашютов, открытие, опять удары, взведение кресел. Все это пиротехника, стоит непрерывная стрельба, пахнет горелым порохом. При этом надо выдавать какие-то команды, отслеживать работы всех систем, управлять. Потом удар о землю, самое сильное ощущение от посадки. Зубы надо держать вместе. Примерное ощущение можно испытать, если упасть на спину с высоты второго этажа - мы приземляемся спиной вниз. Другие говорят, что это как бревном по спине ударить. Не знаю, бревном не били. С нами малайзиец приземлялся, так он после посадки еле вымолвил: «Так это у вас мягкая посадка?!»

К тому же у нас вокруг корабля начался пожар - загорелась трава, срочное закрытие вентиляции, очистка атмосферы в корабле. Ждали, когда спасатели погасят пожар, откроют люки. Поэтому первого глотка свежего воздуха не получилось - ничего не могу сказать об этом ощущении. Пахло гарью.

«Это научный медицинский эксперимент по изучению влияния космического полета на физиологию человека. В нем я и подопытный, и ученый одновременно».

На Земле

Спортом мы занимаемся на орбите очень много - столько я не занимался никогда в жизни. Каждый день два часа на тренажерах. Но под конец полета все равно отчетливо ощущаешь атрофию мышц - они становятся дряблыми и уменьшаются в объеме. Потому что остальные 22 часа в сутки мышцы не работают. И это сказывается после посадки - ходить в условиях гравитации становится очень трудно, и думаешь, неужели люди в таких условиях еще и бегают? Руки тяжелые, ноги тяжелые, голова тяжелая.

Начинаешь промахиваться рукой. В невесомости промахиваешься в одну сторону, так как мышцы привыкли компенсировать тяжесть. Пытаешься нажать на тумблер на стене, а палец попадает выше. При приземлении этот эффект начинает проявляться с отрицательным знаком - при попытке нажать на выключатель попадаешь ниже. В итоге, чтобы включить свет, приходится постоянно контролировать траекторию движения руки.

Плюс постоянное полуобморочное состояние. Больше хочется посидеть или полежать. Бороться с этой слабостью помогают специальные костюмы, схожие с противоперегрузочными костюмами военных пилотов, сдавливающие нижние конечности.

Первый месяц чувствуешь подошвой каждый шов на носках. И очень чувствительные ягодицы - не можешь сидеть, мышцы почти атрофировались. Комфортнее либо стоять, либо лежать.

Остается привычка все фиксировать, как в невесомости: не просто карандаш положишь на стол, но и придавишь его журналом или книгой, чтобы не улетел. Или бывает, просят соль передать, ее подают и оставляют «висеть» в воздухе. Стаканы роняют. Пьешь, ну и по привычке «подвесил» в воздухе. Но это пара-тройка дней. Как правило, за неделю психологически привыкаешь к Земле, а за месяц-другой приводишь в порядок и мышцы.

Хотел бы еще раз полететь? Спрашиваешь! Ничего подобного на Земле не испытаешь.

Как стать космонавтом

Свои отряды космонавтов имеют в России три организации: Центр подготовки космонавтов им. Ю.А. Гагарина в Звездном городке, РРК «Энергия» в Королеве и Институт медико-биологических проблем (ИМБП). Самый большой отряд в ЦПК - чуть более 30 человек, сравнимый - в РКК «Энергия», самый маленький - в ИМБП.

В Центр подготовки космонавтов попадают только из действующих пилотов ВВС с налетом свыше 100 часов на боевых истребителях. Раз в несколько лет главком объявляет набор в отряд космонавтов, кандидат пишет заявление на имя вышестоящего командира и ожидает своей участи. Набор объявляется по мере необходимости.

Чтобы попасть в отряд РКК «Энергия» или ИМБП, надо работать в этих организациях. На работу же в «Энергию» попадают чаще после ракетно-космического факультета МГТУ им. Баумана, мехмата МГУ, МАИ, МИФИ и МФТИ. Иногда кандидатов в космонавты отбирают прямо на старших курсах.

Издержки профессии

Алексей Леонов совершил первый в истории человечества выход в открытый космос. В космическом вакууме не выдержали ребра жесткости скафандра, и Леонова раздуло так, что он даже не смог сфотографировать корабль со стороны: не дотянулся до тросика спуска затвора на скафандре. Чуть позже выяснилось, что Леонов не пролезает обратно в люк шлюза. Пришлось, не предупреждая Землю, срочно переходить на давление 0,27 атмосферы в скафандре - то есть, грубо говоря, стравить из него воздух. Спасло Леонова то, что в скафандре он дышал фактически чистым кислородом, из его крови успел вымыться весь азот - в противном случае при потере давления кровь бы закипела и Леонов погиб бы от кессонной болезни.

при возвращении на Землю у корабля «Союз-5» не отделился приборный отсек, из-за чего капсула с космонавтом Борисом Волыновым врезалась в атмосферу не теплозащитным экраном, а люком. «Я понимал, что жить осталось не так много, - вспоминал впоследствии Волынов. - В бортовой журнал записывал самое главное. Когда вошел в плотные слои, в иллюминаторе увидел огненные струи. Мне казалось, что они уже и между стеклами. В кабине запахло дымом, как потом выяснилось, горела уплотнительная резина на крышке люка». Однако на высоте около 80 км от перегрева взорвались баки приборного отсека, капсула повернулась нужной стороной к Земле. Завершив посадку в нештатном режиме, капсула грохнулась оземь, пролетела еще 3 м, снова и снова подскочила. Когда прибыли поисковики, Борис Волынов снял шлемофон: «Посмотрите, я седой?»

находившийся на стартовом столе «Союз Т-10-1» сначала вспыхнул, а потом и взорвался - это почти 300 т жидкого кислорода и керосина. Но за доли секунды до этого на самой верхушке 50-метрового металлического тела вспыхнул факел двигателя системы аварийного спасения. Корабль, оторвавшись от гибнущей ракеты, взмыл вверх на полтора километра, отстрелил от спускаемого аппарата лишние отсеки и выпустил парашюты. Космонавты Владимир Титов и Геннадий Стрекалов мягко приземлились в нескольких километрах от стартового стола. Титов и Стрекалов выжили чудом. Автоматика, управляющая системой аварийного спасения, дала сбой. Оператор на Земле вовремя обнаружил ошибку и вручную активировал САС менее чем за одну десятую секунды до того, как пожар пережег провода, по которым команды поступали на космический корабль.

Александр Грек

архив Олега Котова, Photas, TASS-Photo